Слово чести - Страница 108

108

Он медленно подошел к небольшому оконному вентилятору. Бен не знал, какую политику проводило начальство, лишая его кондиционера, но ему это было безразлично, потому что он решил обходиться без обычных удобств, несмотря на то, что его намерение ослабевало под влиянием погодных условий. Слизняк, ты, Тайсон. Слизняк. Он сделал пятьдесят прыжков, чередуя их с наклонами. Пока занимался, оглядел комнату. Ее недавно выкрасили, ухлопав полгаллона краски, как прикинул он. На первом этаже размещалась кухня и небольшая столовая. Наверху две спальни и ванная. Все квартиры на двух уровнях в здешних кирпичных домах походили одна на другую. Семьи, проживавшие в них с одним или двумя детьми, приходились теперь ему соседями. Тайсон, обратился он к себе, ты потерял связь с миром.

Дешевая кленовая мебель – казенное имущество – была расставлена по комнате, но привезти свою собственную, как ему сказали, он не мог. Он пытался представить свою мебель в этом доме и решил, что она бы подошла. И все-таки он скорее бы предпочел холостяцкую квартиру, больше походившую на номер мотеля, чем эту квартиру с претензией на дом. Но где-то там, в недрах Пентагона какой-то умник посчитал, что Бену и Марси нужно дать возможность сожительствовать. Очевидно, это решение было принято по наущению зоологов, которым лучше всех известно, когда и где испытывающим вожделение пандам следует позволять брачные игры.

Деревянные полы по армейской традиции натерли до блеска, но ни ковры, ни другие покрытия не закрывали голые доски. Жалюзи отгораживали его от внешнего мира. Обстановку спальни составляло нечто вроде ящика с двуспальным матрацем, положенным на стальную раму, шкаф и комод с выдвижными ящиками. Вторая комната с односпальной кроватью, видимо, предназначалась для Дэвида. Он не нашел постельного белья, очевидно, предполагалось, что все это следует привезти из дома.

На кухне стояли плита и холодильник; посудомоечной машины не было, как и не было никакой посуды, чтобы запустить в мойку. Тайсон рассчитывал найти хотя бы кофейник и пригласить подполковника с женой на чашку кофе. Самое главное, медали на месте, а чашки и ложки будьте любезны принести с собой.

Тайсон потянулся и сделал несколько глубоких вдохов. Погасшее солнце заменила ярко-желтая нить уличных фонарей, чьи перевитые полосы света и тени проникали в комнату сквозь шторы. Тайсону не дали не только телевизор, но даже радиоприемник. Теперь он существовал по правилам американского провинциала. Он на себе прочувствовал, как «хороша» и естественна жизнь в глубинке.

Он себе напомнил, что это – не домашний арест. Его только обязали пребывать здесь от полуночи до шести утра. Он, конечно, мог тайно воспользоваться метро и пообедать с кем-нибудь. Он даже мог бы съездить в Гарден-Сити, сходить в клуб или заскочить домой, включить кондиционер, посмотреть телевизор или устроить себе гидромассаж. Но не это он хотел сделать. Он хотел остаться здесь, потеть, изнывать от скуки, тяготиться одиночеством, думать, переживать и собираться с силами.

– С большими силами, – произнес он вслух.

Тайсон закончил комплекс упражнений и снова постоял перед оконным вентилятором, обдуваемый вечерней прохладой. Вдруг он заметил, что к его дому приближается женская фигура. Женщина несла что-то в каждой руке, вглядываясь в таблички с фамилиями. Она остановилась перед его домом, помявшись в нерешительности, потом зашагала по дорожке к его двери. При свете фонаря он узнал Карен, в руке она держала складной зонт.

Он увидел, как она засунула его за ручку двери, а в почтовый ящик опустила темный конверт. Тайсон шагнул к входной двери, нагнулся и выбросил конверт обратно через щель. Конверт снова появился в ящике, и когда он во второй раз хотел вытолкнуть его, то встретил сопротивление. Карен зашипела:

– Что вы делаете? Отойдите от двери.

Он переговаривался с ней через щель почтового ящика.

– Это что, счет?

– Не будьте идиотом. Возьмите.

Он дернул конверт за край и протащил его внутрь. Немного подумав, открыл дверь, к ногам упал зонт. Он посмотрел в темноту и увидел удаляющуюся Карен. На ручке зонта красовался ярлык гарнизонной лавки. Швырнув его в гостиную, он выскочил на улицу. Тайсон нагнал майора только на повороте, конверт он машинально держал в руке. Они молча шли рядом. Наконец она сказала:

– Набросьте что-нибудь, если хотите идти со мной.

– Жарко. А что в конверте?

– Увидите, когда откроете. Когда вы думаете поставить телефон?

– Когда захочу кому-нибудь позвонить.

– Вам предлагали поставить его, чтобы облегчить расследование.

– У меня есть телефоны в Гарден-Сити, в Саг-Харборе и в квартире, в которой я живу на Манхэттене. Не думаю, что смогу себе позволить еще один на мое-то жалованье.

– Никто не может приказать вам поставить телефон, но если бы вы это сделали, было бы удобно для всех, включая вашу семью.

– Я подумаю. Вернемся. Я угощу вас пивом.

– Мне нужно еще поработать.

– Я хотел бы поговорить насчет своего заявления.

Она замедлила шаг.

– Хорошо. Но мы не можем беседовать у вас.

– Я что-нибудь надену, и мы пройдемся. Зайдите. Хоть посмотрите, как я устроился.

Она колебалась, потом последовала за ним. Распахнув дверь, он галантно пропустил ее вперед, и потом подошел к столу и включил настольную лампу. Он разглядел ее при свете, заметив, что одета она не изысканно, а просто. Она была гораздо привлекательнее в цивильном, нежели в форме. Простые голубые брюки и блузка с короткими рукавами облегали ее стройное, гибкое тело. Бедра казались уже, ноги длиннее, и грудь не такой пышной. Он сделал жест рукой, словно приглашая к осмотру.

108