Слово чести - Страница 49

– Вам добавить ликера или коньяка? Или нынешние офицеры на службе не пьют?

– Они пьют, а я повременю.

Тайсон подлил себе немного ликера. Он предположил, что она заметила его воспаленные глаза, но промолчала, поэтому решил объясниться.

– После вашего звонка я выпил с друзьями. В этом году мы отметили 4 июля в местном клубе, и все были в таком патриотическом настроении, что даже собрали пожертвования. – Тайсон осознавал, что лжет он не совсем уверенно, но тем не менее добавил:

– Меня так поддерживают в моем землячестве.

Карен Харпер достала из кейса небольшую отпечатанную карточку.

– Позвольте мне познакомить вас с некоторыми формальностями. С вашими правами и со всем остальным. Я хочу сделать это вновь в вашем присутствии. Идет?

– Сливки?

– Да, пожалуйста.

– Сахар?

– Да... Я бы хотела зачитать вам ваши права. – Она пробежала глазами по карточке.

– Я слушаю. – Он добавил сливок и сахара в ее чашку. – Извините. Один кусочек или два?

– Один, если можно. Вы имеете право допрашивать свидетелей. Вы имеете право быть представленным военным адвокатом. – Она продолжала читать, пока Тайсон ставил перед ней чашку с кофе.

Сначала он решил сесть за стол, но передумал. Бен переместил шезлонг напротив кресла майора, рядом с кофейным столиком, куда поставил и свою чашку. Он следил за движением ее губ во время чтения короткого списка прав. Он сам читал этот список подозреваемым раз пятьдесят, и в каждом случае испытывал страшную неловкость, напряжение, которые давили на него и на стоящего перед ним солдата.

Карен оторвалась от карточки и посмотрела на Тайсона.

– Вы понимаете свои права, занесенные в «Кодекс военных законов»?

– Да, мэм.

– Желаете ли вы, чтобы вас представлял военный адвокат?

– Нет, мэм.

– Хотите ли вы, чтобы при разговоре присутствовал ваш адвокат?

– Он сейчас играет в гольф.

Она внимательно посмотрела на него, даже как-то оценивающе, словно ждала его излияний.

Тайсон держался свободно.

– Как я уже сказал по телефону, я не хочу.

Она небрежно кивнула, русая прядь упала ей на лоб. Не замечая этого, она продолжала:

– Я хочу уведомить вас об обвинении, которое вам предъявляется. Пока оно еще не сформулировано, но, очевидно, это убийство, как мы предполагаем.

Тайсон не отвечал.

– Свидетелей пока еще нет, но вы имеете право на перекрестный допрос, если дело дойдет до официального расследования. В настоящее время вы имеете право указать свидетелей, которые могут сделать заявление в вашу защиту, указать на смягчающие вину обстоятельства или частично оправдать ваши действия. У вас есть такие свидетели?

– Нет, мэм.

– Вы правомочны сделать заявление. Вы желаете его сделать?

– Нет, мэм. Я желаю отвечать на вопросы.

Она покопалась в своих записях.

– Хорошо... Вы читали книгу «Хюэ: гибель города»?

– Да, мэм.

– Последнее слово можете опустить. Являетесь ли вы лейтенантом Бенджамином Тайсоном, о котором идет речь в книге?

– Вроде бы да.

– Вы командовали взводом, о котором упоминается в шестой главе вышеуказанной книги?

– Да, я.

– Присутствовали при этом офицеры старше вас по званию?

– Нет. Я действовал самостоятельно от своей роты и батальона.

– Имели ли вы связь по радио со своим начальством?

– Нерегулярно. Батареи сели. А перезарядить их в то время было очень сложно.

Она понимающе покачала головой и задала еще несколько вопросов. Тайсон знал, что она просто приучает его отвечать на вопросы, избегая при этом главного – о массовом убийстве. Он уже экспериментировал так сам с собой, и все равно так или иначе подходил к этой теме.

Тайсон решил прервать поток ее вопросов. Он поднялся с места и налил себе и ей еще по чашке кофе.

– Давайте устроим перерыв.

Она улыбнулась, словно эта затея пришлась ей по душе, но Тайсон знал, что это было не так. Он предложил ей сигареты, однако она с такой же милой улыбкой отказалась. Он спросил:

– Вы не возражаете, если я закурю?

– Нисколько.

Тайсон прислонился к краю стола, затягиваясь сигаретой. Он разглядывал Карен. Несмотря на внешнее спокойствие, она немного нервничала. Майор держала на крючке 180-фунтовую рыбину, а он в любой момент мог срезать леску, если бы захотел.

Она заговорила доверительным тоном, желая завоевать его расположение, однако Тайсон знал, что все косвенные вопросы и намеки являлись непосредственной частью допроса.

– Вы знаете, я нашла нечто любопытное в вашем личном деле... я имею в виду ту приписку на вопроснике. Помните?

Он помедлил с ответом.

– А-а-а... та... Я, должно быть, был в плохом настроении.

– Допустим. Довольно резкое замечание для офицера.

– Я тогда не был офицером.

– Но вы вообще им были. Вы и сейчас им остаетесь. Вы стали офицером с того момента, когда дали присягу после колледжа.

– Какое бы это имело значение, если бы я на этом запросе написал, чтобы мою душу отпустили на покаяние?

– Не знаю. Это не по моей части. Меня только интересует, что натолкнуло вас написать именно это?

– У вас есть какие-нибудь воспоминания о войне? Падение Сайгона? Я это к тому, что вы очень молодо выглядите.

– В шестьдесят восьмом, во время Тэт-наступления мне было около пятнадцати.

– Пятнадцать? Боже, как бы я хотел, чтобы мне тогда было пятнадцать. Между прочим, Тэт – это время, а не место. Вы знаете?

– Конечно, знаю. Ну а когда в семьдесят пятом пал Сайгон, мне уже было двадцать два. Насколько я могу припомнить то время, я почувствовала облегчение, когда война закончилась.