Слово чести - Страница 69

К оглавлению

Официант поклонился.

– Очень хорошо, сэр. – Он легко повернулся и поднес бутылку к Карен: – Майор?

Она кивнула удовлетворенно.

Сомелье вытащил пробку, потом налил немного в ее стакан. Она выпила вино.

– Чудо.

– Очень хорошо, майор. – Он опять наполнил ее стакан и обратился к Тайсону: – Сэр?

Тайсон дернул плечом.

– Ополоснуть рот после виски.

Сомелье наполнил и его стакан, поставив бутылку в ведерко, поклонился и ушел.

Официантка медлила, вглядываясь в лицо Тайсона и косясь на Карен, словно вспоминала, где могла их видеть.

– Что еще будете заказывать?

– Счет, – быстро бросил Тайсон, чувствуя неладное.

Она тихо удалилась.

Карен молча пила вино.

Тайсон снял пробу.

– Неплохо. Как бы вы описали его?

Карен лукаво посмотрела на Тайсона:

– Свежий ароматный букет, умело подобранные ингредиенты с нежным, преследующим привкусом.

– Ваше мнение совпадает с моим. – Он поставил стакан и произнес с недовольством: – Между прочим, официантка узнала меня. Может быть, и вас тоже. В Нью-Йорке есть такие официантки, которым маленькие божки печати, ведущие светскую хронику, платят за сообщения о «людях сезона», а те, в свою очередь, пытаются устроить подобным желтогазетчикам как бы случайную встречу, естественно, без ведома этих людей.

Карен казалась немного удивленной.

– Я и не думала...

– Я хочу уйти отсюда, пока не прибыл фотограф из «Америкэн инвестигейтор». – Он резко встал.

– Мы могли бы пойти в паб. Я знаю один в Джорджтауне. Всего в нескольких минутах ходьбы...

– Я устал от баров. Номер 618, если вы захотите подняться. С интервалом в пять минут, без шума и света, стучать три раза, пароль: «леденец». Враги не в силах это произнести. Они говорят «реденец». Вам это известно? – Он кивнул в сторону ведерка с вином. – Это за счет армии. – Повернулся и ушел.

Глава 20

Бен стоял у бара в своем номере и наливал виски из миниатюрной бутылки в стакан со льдом в содовой. Он оглядел комнату. Низко свисавшая лампа бросала нежный свет на уголок с мягкой мебелью. Трехспальная кровать подсвечивалась настольной лампой, которую Тайсон решил выключить, оставив интимную часть номера в темноте.

В дверь громко постучали три раза, он вышел в холл.

– Пароль?

После минутного молчания он услышал четкое:

– Реденец.

Улыбнувшись, Тайсон распахнул дверь.

Она застыла на пороге и, не говоря ни слова, заглянула внутрь. Он жестом пригласил ее войти. Карен прошла в дальний угол номера, к кушетке, но не села. Тайсон достал из холодильника полбутылки белого вина.

– Домашнее. Пойдет? – и разлил по стаканам.

Она не ответила. Тайсон взял свою порцию и уселся на стул, стоявший напротив тахты.

– Мне не следовало бы сюда приходить, – Карен словно извинялась.

– И мне тоже.

– Мне придется указать место встречи в своем рапорте.

– Вы можете быть свободны в своих решениях.

Она сказала:

– Я думаю и о ваших интересах тоже. Вы женатый человек...

– Это, мягко говоря, мои проблемы. Послушайте, майор Харпер, я не просил себе в следователи женщину. Я охотно помогаю следствию и если я выбрал для интервью удобный отдельный номер, а вы чувствуете себя здесь неуютно, то мы можем все перенести на другое время и в другое место. Но я не могу обещать, что буду расположен к беседе, а может, мне понадобится присутствие адвоката.

Она колебалась в нерешительности, потом наконец села на кушетку.

– Так на чем мы с вами остановились?

– Мы говорили о Фарли. – Тайсон положил ногу на ногу.

– Да. У Фарли паралич нижних конечностей. Его сильно ранило шрапнелью в позвоночник через два месяца после вашего отъезда из Вьетнама. Вы знали об этом?

– Мне помнится, что кто-то мне об этом писал. – В течение нескольких месяцев он поддерживал связь со своим взводом, потом никого не осталось. Кто умер, кто стал инвалидом, получив тяжелые ранения, другие разъехались. Первый взвод роты «Альфа», подобно студенческому братству, преобразился до неузнаваемости, осталось только одно название – влилась свежая кровь, заменив больную старую. После девяноста дней военных действий вновь прибывшие офицеры и стрелки уже считались «стариками». В этом заключалась преемственность поколений. Из уст в уста передавались всякие истории и прибаутки, сказки о коварстве врага и храбрости солдат. И с каждым пересказом история приобретала разные смысловые оттенки, поскольку сама устная летопись взвода претерпела немало изменений. Бен часто спрашивал себя, какое наследство оставил он.

Карен прервала его размышления.

– Фарли сейчас живет в Нью-Джерси. Он долгое время лечился в больницах для ветеранов войны. Он наркоман и очень неуравновешен.

– Хороший свидетель со стороны обвинения. – Помолчав, добавил: – Хотя все это печально.

– Я коротко побеседовала с ним по телефону. Он подтверждает версию Брандта.

Тайсон снял полуботинки и потерся стопами о ворсистый ковер.

– Вы тоже можете устроиться поудобнее.

– Мне и так удобно. – Она окинула быстрым взглядом комнату. – Очень мило. Ваша компания процветает на правительственных контрактах.

– Это не имеет отношения к делу.

– Нет, конечно.

– Я работаю не покладая рук, чтобы быть там, где я есть.

– Я не хотела вас обидеть, – произнесла она извиняющимся тоном.

– А я и не думаю, что вы этого хотели. Мы из разных миров, майор. – Он щелкнул пальцами и добавил: – На военном языке это прозвучало бы так: наши калибры не совпадают.

Прежде чем ответить, она посмотрела на него с укоризной.

– Давайте что-нибудь предпримем, чтобы они совпали.