Слово чести - Страница 98

– Некоторое время не жил. Но теперь мы снова сошлись.

– Ну, тогда... – Левин посмотрел на приказ, подняв кустистые брови. – У вас ведь основное место жительства в Гарден-Сити. Это как раз в пятидесяти милях отсюда, если не ошибаюсь.

– Так точно. Это мой дом, который, видимо, мне придется продать.

– Лейтенант, пока что до этого дело не дошло. Ваша жена могла бы переехать в Гарден-Сити. Практически вы можете проводить выходные дома. Или ваши домочадцы, если захотят, пусть приезжают сюда, в отведенную вам квартиру.

– Подполковник, ноги моей жены не будет в казенном доме.

Левин отвечал раздраженно:

– Знаете ли, вмешиваться в ваши личные дела не входит в мои обязанности. Вы сами составите график посещения семьи, лейтенант.

– Слушаюсь.

Подполковник нервно забарабанил пальцами по столу. Через некоторое время он сказал:

– Я понимаю, как это греет душу.

– Разве это греет?

– Да. Наложение некоторых запретов вынуждает правительство рассмотреть ваше дело без проволочек. Вы имеете право на безотлагательный суд или же в течение девяноста дней получите решение военной прокуратуры о том, что дело возбуждено не будет. Гражданские суды могут не знать, что значит безотлагательный судебный процесс, но судебное разбирательство в трибунале всегда проходит быстро. Поэтому нет худа без добра. Отсчет времени вашей мнимой службы начался с той минуты, как вы вошли в этот кабинет. До середины октября так или иначе все закончится.

– Понимаю.

Левин смягчился и заговорил дружелюбнее.

– К тому же ограничения не будут очень обременительными. Никто за вами не следит, но благоразумие и осторожность не помешают.

– Слушаюсь.

– Между прочим, есть ли еще какие-нибудь адреса, по которым вы можете проживать?

– Так точно. Из газет явствует, что я временно обитаю в фешенебельном квартале Ист-Сайда.

– Да у вас адресов больше, чем у меня ванных комнат.

– Так точно.

– Мне нужны адреса в Ист-Сайде и Саг-Харборе. Передайте их Ходжезу.

– Слушаюсь.

Левин перевернул страницу досье Тайсона.

– Два Пурпурных сердца. Где и когда?

– В правое колено и правое ухо.

Сузив щелочки усталых глаз, подполковник сфокусировал взгляд на искромсанном ухе Тайсона.

– Я заметил, что вы хромаете. Это что, результат ранения?

– Так точно.

– Вы годны к строевой?

– Никак нет.

– Ну, к тому-то, что они затевают, вы вполне пригодны.

Тайсон промолчал. Подполковник заметил простодушно:

– Признаться, я вас не ждал.

– Я на девяносто процентов был уверен, что не приеду.

Левин улыбнулся.

– Мой адвокат, – добавил Тайсон, – пустил в ход все свое влияние в федеральном окружном суде, чтобы этот призыв в армию отменили.

– Это меня не касается. Теперь вы уже здесь и имели право доложиться, как приказано, в форме или без нее.

– Так точно. Так мне сказал мой адвокат.

– И последнее. Ваша присяга. Они требуют, чтобы вы снова присягнули, и просили меня проследить за этим после вашего приезда.

Тайсон почувствовал, что загнан в угол. Левин не скрывал, что армия и правительство все продумали до мелочей: изъятие паспорта, фиксация места проживания, привод к присяге. Трах! Бах! Мы заполучили тебя. Теперь ты от нас никуда не денешься.

Левин передал Тайсону листок бумаги.

– Нет необходимости читать это вслух. Прочтите про себя и подпишите. – Подполковник затянулся сигарой.

Тайсон прочел «Я, Бенджамин Тайсон, получив офицерское звание старшего лейтенанта вооруженных сил США, торжественно клянусь (или заявляю), что буду укреплять и защищать конституцию Соединенных Штатов от всех врагов, внешних и внутренних, что также стану носителем истинной веры и преданности; что добровольно возлагаю на себя эти обязательства без мысленных оговорок и без умышленных уклонений; и что я буду верой и правдой служить там, где велит мой долг офицера; да поможет мне Бог».

Тайсон оторвался от выспренних строчек и увидел, что Левин протягивает ему ручку. Бен колебался, потом взял ее, отметив про себя совершенно не к месту, что это была хорошая уотермановская авторучка.

– У меня есть несколько оговорок.

– Вот как?

– Поэтому... можно я здесь напишу их?

– Лучше не надо. Послушайте, лейтенант, вы служите в армии, это – воинская присяга, а не контракт с исправлениями. Подписывайте ее такой, какая она есть, или вовсе не подписывайте.

– Тогда я отказываюсь подписывать.

– Отлично. Верните мне это.

Тайсон передал ему бумагу и ручку. В комнате воцарилось гробовое молчание. Потом вдруг Левин спросил:

– Вы рыбу ловите или попусту теряете время?

– И то, и другое.

– Недалеко отсюда в бухте Шишпед замечательно клюет. – Он посмотрел на часы. – Думаю, что если капитан Ходжез принял вас не совсем радушно, это не есть презумпция виновности.

– Тогда что это, подполковник?

– Это нагнетание обстановки. Кругом газетно-журнальный беспредел, не исключены демонстрации, повсюду снуют искатели занятных кунштюков. Форт наш тихий, маленький и уютный. Всего-то здесь около пятисот военных. Людям нравится здесь. Я сам родился и вырос в нескольких милях отсюда. На Брайтон-Бич.

– Я не просил вас приезжать сюда, подполковник.

– Нет. Но армия сделала вам одолжение и дала назначение сюда, однако для вас, как я вижу, это небольшая честь. Я лично считаю, что вас следует отправить на какую-нибудь базу на юге страны. Такое место, как Форт-Брэгг с тамошним «обществом» в кавычках, подойдет вам как нельзя лучше. Мы слабо оснащены, чтобы обеспечить всем необходимым работу тыла, в случае... здесь налицо законное судопроизводство. Это будет промежуточное разбирательство. Теперь вы понимаете, Тайсон, что карьера нескольких офицеров, включая мою и капитана Ходжеза, несущих ответственность за вас и за выполнение приказов, соблюдение дисциплины в части, может быть подвергнута риску.