Слово чести - Страница 104

104

– Так точно. Но капитану Ходжезу было около десяти лет во время тех событий, и командиры штаба менялись по нескольку раз.

– Но военное дело имеет не только прошлое, но и будущее, и задача наша в основном состоит в прославлении и укреплении веры в него. Поэтому, если военные святоши требуют орденов и почестей, то они с такой же убежденностью должны требовать и наказания виновнику. Ваше бывшее соединение – седьмая воздушно-десантная дивизия – все еще старается загладить свое прошлое. Когда вы впервые надели форму, то президентское напутственное слово в седьмой дивизии повторяли сотни раз еще до вашего рождения. Самое главное, вы должны убедить армию, что являлись типичнымпредставителем всей военной системы страны, не теперь, конечно, а в то время. И, что вы, будучи чувствительным юношей, который в детстве рыдал над погибшей канарейкой, стали настоящим психопатом за время этой пехотной муштры. Вы были жертвой системы, которая выпускала маленькие пластиковые карточки с надписью «Правила боя», в которых кратко излагалось, кого вам разрешается убивать. Потом вас, обалдевшего, прикомандировали к необученному, недисциплинированному, деморализованному взводу семнадцатилетних дикарей, бряцающих оружием выходцев из трущоб, и обязали нести ответственность за ихдействия. Ха-ха! Как смешно. Верно? Командовать ими было все равно, что управлять погодой. Верно?

Тайсон не ответил.

– Если бы вы, – напыжившись, продолжил Левин, – могли устрашить суд, намекнув, что американские парни не только убивали, не разбираясь, но и сами погибали в большом количестве, будучи неподготовленными к военной службе, ведомые бездарными командирами, которые имели смутное представление о тактике боя... Вы следите за моей мыслью, Тайсон? Нелегко мне говорить такие вещи, но я знаю,что говорю. Я был там, Тайсон. Не в пехоте, но близко к фронту. Дабы видеть и слышать все, что я хотел. – Левин пристально посмотрел на Тайсона и добавил: – Скажите им, что если они поставят вас перед трибуналом, вы дадите свидетельские показания, обвиняющие армию, и поделитесь своими воспоминаниями с представителями средств массовой информации. Скажите им, что вы возьмете их с собой на суд.

Тайсон отодвинул тарелку и закурил. Он вдруг вспомнил о Чете Брауне, который предупреждал его не делать то, что советовал подполковник Левин. Очевидно, все считали, что ему ведомы какие-то величайшие секреты. Но Тайсон не мог вспомнить, думал ли он в то время, что армия стала орудием кровавой расправы в госпитале Мизерикорд. Тогда он не осуждал ее за свои действия и действия своих людей. Он не протестовал против плохого обучения несовершеннолетних солдат и не жаловался на собственную некомпетентность как командира, возглавлявшего военную операцию. Если бы у него с того времени осталось хоть какое-нибудь вещественное доказательство подобных мыслей – письмо домой или обращение в письменной форме к старшим командирам, тогда да, он мог бы обвинять армию за инцидент в госпитале. Но он признал тогда вину, и было бы несправедливо переписывать историю, чтобы избежать обвинения сейчас.

– Думаю, мне предстоит пройти одному этой торной дорогой, подполковник.

– Да. Вам и Иисусу Христу, Тайсон, – вздохнул Левин. – Соображайте, что говорите. Сколько вы выпили?

– Четыре порции.

– Слишком много. Но при здешних ценах, это возможно. – Он посмотрел на него по-отечески. – Послушайте, я не утверждаю, что вам следует обвинять армию, и никогда не буду утверждать. Но вам необходимо сделать упор на том, что если вас обвиняют, вы отплатите тем же.

– Я не такой непревзойденный мастер брать на пушку. Но все равно спасибо за совет.

– Мы проболтали впустую. – Левин встал. – И еще один маленький совет, лейтенант. Наймите лучшего военного адвоката и не берите предлагаемых военной прокуратурой молодцов, потому что они ничего не стоят.

Тайсон тоже поднялся с места.

– Я слышал о дипломированных военных адвокатах, но не знаю, что они собой представляют.

– Гражданские адвокаты, прошедшие курс военной юриспруденции, служат защитниками в военных судах. Их немного. Сверьтесь в коллегии адвокатов.

– Может быть, вы кого-нибудь порекомендуете?

– Отчего же нет. – Левин достал визитную карточку и положил на стол. – Распишитесь на ней, лейтенант. Да, и еще одно. Ваш членский номер Т-38. Я записал его. Спасибо за обед. – Он поднялся и вышел.

Тайсон взглянул на визитную карточку, на которой мелким кеглем было набрано имя адвоката – Винсент Корва, эсквайр, Нью-Йорк.Он соскоблил ногтем буквы и написал свое имя.

Глава 27

Бенджамин Тайсон стоял спиной ко входу в артиллерийский каземат и осматривал группу пожилых экскурсантов, с трепетом ждущих очередного потока бесполезной информации. В музее не было никого, за исключением пенсионеров, и он подозревал, что даже из них мало кто пришел по собственной инициативе.

Как правильно заметил Левин, музей сам по себе олицетворял прошлое страны. Капонир, сохраненный в идеальном состоянии, причислялся к образцу военной архитектуры девятнадцатого столетия. Колонны красного кирпича, упирающиеся в сводчатые потолки, создавали соответствующий настрой у посетителей, несмотря на то, что экспозиция – пушка, мушкеты, сабли, клинки, старинная военная форма – не считалась уникальной и редкой, однако размещение военных реликвий в старом форте придавало им большую значимость. Тайсон неожиданно вспомнил чьи-то слова, что, мол, музеи являются кладбищами различных видов искусств, в данном случае – военного, а сами экспонаты незримыми нитями соединены с местом их хранения.

104