Слово чести - Страница 176

176

– А ваша жена здесь?

– Нет. Я начинаю нервничать, когда вижу ее в зале суда.

– Да что вы говорите? А должен ли я нервничать от вида тех, кого знаю, включая учителя шестого класса?

– Ничуть, – заверил его Корва. – Вам не придется много говорить. Просто наблюдайте, как я валяю дурака.

Тайсон посмотрел на первые ряды справа, оставленные для прессы. Для него не представляло труда распознать представителей этого рода деятельности; они выглядели так, словно с большой неохотой телепортировали из достопамятных шестидесятых в сегодняшний день.

Корва налил воды из стеклянного кувшина в два бумажных стаканчика.

Тайсон заметил металлическую пепельницу и закурил.

– Вы должны расслабиться, вы знаете, – предупредил адвокат.

– Сначала посмотрим, не собираются ли меня расстрелять.

– Образумьтесь. – Корва достал важные для процесса бумаги и начал их бережно раскладывать на столе.

Тайсон брезгливо поморщился, глядя на копию обвинительного акта, и начал читать: Жан Монто, Эван Дугал, Бернард Ругер, Мари Бруа, сестра Моника, сестра Эми, сестра Ноэлъ, Пьер Галант, Анри Тэн, Мартен Любберс, брат Донатус, сестра Джульетта, Сьюзанн Дугал, Линда Дугал.

Тайсон не считал себя человеком, склонным к эзотерии, но сейчас почувствовал нутром незримое присутствие мертвых в этом преобразованном в зал суда храме. Все души погибших сошлись здесь: капитан Браудер, убитые из роты «Альфа» и жертвы госпиталя Мизерикорд.

Тайсон пригляделся к Корве, ему показалось, что адвокат немного взволнован. Его выдавали внезапно покрасневшие уши. В глубине души Бен надеялся, что даже если Корва проиграет процесс, он и тогда не попадет за решетку.

– Я думаю, до меня дошла шутка насчет презервативов и снарядов.

Корва улыбнулся. Рядом с блокнотом он положил в ряд остро заточенные карандаши.

– Странность приемов проведения трибунала в том, что обвинение выполняет некоторые процедуры, которыми в гражданском суде занимается судья. – Корва с ненавистью посмотрел на Пирса. – Этот ублюдок изо всех сил старается ввести меня в конфуз процессуальными вопросами по делу о несостоявшейся дуэли. Военные адвокаты здорово петушатся перед гражданскими защитниками, когда речь идет о военных преступлениях. Но Пирс ведет себя просто по-хулигански.

– В последнее время он заигрывает с прессой и влиятельными людьми, завоевывая симпатию, – сказал Тайсон. – Думаю, это может вывести его из равновесия.

Корва кивнул.

– Вполне возможно. Посмотрите, как трясутся его руки.

Тайсон пристально смотрел на Пирса, но его военная закалка давала о себе знать: собранность и хладнокровный взгляд броней закрывали его внутреннее состояние.

– Нет. Ничего подобного я не вижу. – Тайсон, сделав последнюю затяжку, потушил окурок. От долгого, томительного ожидания зрители начали понемногу роптать. Шумок стих, когда створки алтаря раскрылись и военнослужащий вышел на ярко-красный ковер. Среднего возраста сержант занял место за столом судебного репортера. Видя, что его появление не возвестило о начале процесса, зрители возобновили беседу.

– Типичный вояка. Верно, Винс? – заметил Тайсон.

– Верно.

Боковая дверь в коридор открылась, и на пороге, приковывая взгляды собравшихся, появился сержант военной полиции. Тайсон обратил внимание, что он был без оружия, видимо, для того, чтобы у зрителей и у прессы не создалось впечатления, что он опасный преступник. Вслед за полицейским в зал вошли семеро заседателей, ведомых полковником Муром – старшиной присяжных.

Полковник прошел прямо к длинному столу и остановился у самой середины. Остальные шестеро заняли места соответственно рангу. По правую руку от полковника встал подполковник Стэнли Ласки, потом майор Дональд Бауэр и, наконец, капитан Морелли. Слева от Мура расположились полковник Юджин Макгрегор, майор Вирджиния Синдел, за ней самый младший чин лейтенант Джеймс Дэвис.

Тайсон наблюдал за ними с крайним любопытством. Он внимательно и не спеша изучал лица семерых присяжных, но они, видно, все утро тренировались перед зеркалом, дабы держать себя бесстрастно и хладнокровно. Корва кое-что знал о каждом из них, но Тайсону было достаточно того, что все они, кроме Вирджинии Синдел и лейтенанта Дэвиса, были кадровыми военными. Некоторые из них носили значок пехоты и полевую кокарду.

Безоружный полицейский вышел на середину, где сдвинутая с места кафедра оставила вмятины на пушистом ворсе красного ковра. Он оглядел ряды зрителей и провозгласил зычным голосом:

– Встать! Суд идет.

Тайсон и Корва поднялись вслед за обвинителями и судебным репортером. Зрители шумно повскакивали со скамеек, и Тайсон явственно увидел на хорах напротив витражей темные силуэты. Кое-кто из прессы вышел вперед, Тайсон узнал даже художников, пришедших на суд сделать цветные наброски для журналов. Они подошли прямо к паперти, но не один из них не открыл альбома.

В дверь за столом присяжных вошел военный судья полковник Уолтер Спроул. Он был одет в зеленого цвета форму с полковничьими орлами на погонах и эмблемой военной прокуратуры.

Полковник подошел к кафедре и, преисполненный достоинством своего поста, величаво сел на судейское место. Тайсона передернуло от такого непосредственного соседства со Спроулом, его высокой кафедрой на фоне золотых портьер, подходивших в одинаковой степени и для театральных подмостков, и для зала суда.

Полковник Спроул (Тайсон решил, что ему под семьдесят) огляделся вокруг и, убедившись, что все на своих местах, удовлетворенно хмыкнул. Бен знал что здесь нет молотка судьи; он никому не нужен в трибунале. Полковник даже не подумал проверить, включен ли его микрофон. Вместо этого он объявил сильным и строгим голосом:

176